Из-за плотно зажатого рта было тяжело дышать. Я вздрагивала от каждого касания их мерзких лап, от слюнявых языков, от клыкастых прикусов. Я скулила стиснутым ртом, из глаз потекли слезы. И, кажется, это больше распалило компанию: укусы и сжатия стали сильнее, болезненнее, дыхание отморозков участилось, потяжелело.

Они уже почти затащили меня в самый пышный куст, и хотя я пыталась упираться ногами, это мало помогало. У меня в ушах шумело от их эмоций — извращенных, разнузданных, порочных желаний, будто врожденной испорченности. Перед глазами замелькали вызывающие омерзение картинки жуткой оргии, гадкого насилия с поглощением магической силы жертвы до полного истощения.

Где-то я читала, что у оборотней повышенное либидо, с ними всегда нужно держать ухо востро. А в том, что это были оборотни, я уже не сомневалась: горящие хищные глаза, острый животный запах, рычащее дыхание.

«Мамочка дорогая! Этого просто не может быть! Как же так?! Демона, Визарда, которого я так хотела, спрут отбросил, не дал нам… Так! Ледяной спрут! Монстрик, родненький!!! Ты где?»

Стоило мне вспомнить о своем монстре, как он тут же зашевелился в сознании, расправляя и настраивая щупальца.

«Вот же! Даже мой испуг не заставил его проснуться! Он что, ждал моего вызова? А почему с ректором не ждал? Останусь жива, займусь немедленно дрессировкой. Меня тут насилуют, а он спит!»

С появлением монстра я получила надежду на спасение, начала активнее сопротивляться, давая время Спруту на боевой разворот. Оборотни насторожились, на миг оторвались от меня, но, видимо, похоть, терпкий приторный ее запах затмил их чутье и разум, они не заподозрили, не учуяли опасности в отчаянно отбрыкивающейся девчонке.

Но отморозкам, разумеется, не понравились мои попытки отпора. Раздался звук рвущейся ткани — ошметки кружевных трусиков полетели в кусты. Снова треск — пуговицы блузки брызнули перламутровыми каплями в разные стороны. Мне начало казаться, что их руки повсюду — на груди, на горле, между ног, на ягодицах… Чьи-то пальцы полезли в обе дырочки.

«Давай, монстр, что ты медлишь?! Накажи этих гадов!»

Краем глаза я уловила где-то в конце дорожки движение. Я присмотрелась: к нам кто-то бежал. Я снова попыталась вывернуться, хоть как-то вырваться из мерзких лап, не зная, кто там бежит. Может, желающие тоже полакомиться свежей кудрявой магией? Вертясь, я увидела бегущих и с другой стороны. Они быстро приближались, и я вскоре узнала братьев Громи. В это же время мой спрут, как крио-пушка, завибрировал и замер.

Я поняла: сейчас будет атака. И она может задеть не только виновных, но и тех, кто хочет мне помочь. Как ни гадко, но я цапнула зубами ладонь зажимавшего мне рот, благо, из-за моих изворотов, он ослабил хватку. Парень взвыл, затряс ладонью, глаза налились кровью от злобы, он замахнулся. А я, как могла, крикнула онемевшими губами в сторону бегущих:

— Сто-о-о-ойте! Наза-а-а-ад!

В то же мгновение мой Ледяной спрут «выстрелил» щупальцами в стороны, обвив ими насильников, оторвав от меня и приподняв над землей. Я же поспешила одернуть юбку и запахнуть многострадальную блузку.

Я не знаю, крик ли мой остановил «спасателей», или невероятное зрелище. Но тролль и эльф Громи замерли в стороне с открытыми ртами и вытаращенными глазами. С другой стороны дорожки на меня и захваченную в плен ОПГ пялилось высокое здоровое косматое существо непонятного оттенка кожи.

А посмотреть было на что. Мой монстр и так-то практически невидимый — он прозрачный, как кристалл чистого льда. А тут еще и проявил военную хитрость: оставаясь внутри моего сознания, выбросил только мощные водянистые щупальца, держащие теперь в воздухе вокруг меня четверых сильных оборотней. И те медленно, но верно покрывались корочкой льда. Получалось, моего спрута никто не видел, а четверо нападавших просто сами по себе болтались в воздухе, и сами собой замерзали.

«Только не убивай их, спрут, хорошо? Наказать — да, убивать — нет!»

Я не знаю, насколько понял меня мой монстр, но на землю льдышек пока не опустил. А на меня хлынуло осознание ужаса, который меня ждал, и я почти рухнула на траву в состоянии шокового оцепенения.

Кажется, потом вокруг было много суеты. Вроде я слышала множество голосов, в том числе целителей-ассистентов и самого профессора Пшеничного, за которыми кто-то сбегал (или слетал). Гарри, не торопясь приближаться, магией отправил мне по воздуху прямо в руки пузырек с неким средством, мягко потребовав выпить. Я послушалась. И в голове прояснилось, на душе стало спокойнее.

«Спасибо тебе за спасение, спрутик, спасибо! … Отпусти этих недоумков, опусти вниз. Теперь ими займется служба безопасности, а нам с тобой еще так много нужно сделать!»

Монстр заворчал внутри меня, но послушался, нехотя опустил четыре ледяных статуи на землю. Их тут же подхватили на носилки. Не бросил, что немаловажно, иначе могли и разбиться, и никакие целители и сверхмаги-некроманты не помогли бы.

Профессор Гарри командовал процессом отправки пострадавших в лазарет, заинтересованно поглядывая в мою сторону. Он и меня хотел утащить в палату, на осмотр, но я оказала яростное сопротивление: мало того, что опять потеряю уйму времени, так еще буду в одном помещении с этими уродами. И пусть, они пока не опасны, но кто их знает: если захотят отомстить, не хочется облегчать им эту задачу.

А что-то мне подсказывало, что отомстить захотят непременно. Уж слишком дерзко и нагло они себя вели, явно привыкшие к безнаказанности. Средь бела дня, рядом с корпусами академии, где их легко могли застукать.

«И я однозначно не первая! Сколько еще новеньких адепток пострадало от них? Наметанным глазом определили, что я — провалившаяся, т.е., из другого мира. А значит, защитников особо не должно быть, в отличие от местных девушек, у которых могли оказаться весьма влиятельные родственники. Да, жертв блохастые выбирали с умом: только что провалившаяся в чужой мир девчонка итак находится в невменяемом состоянии, о магии только в книжках читала, бери тепленькой! Хотя, я могу и ошибаться, возможно, эти отморозки нападали на всех подряд».

— Ладно, землячка, — прервал мои раздумья Георгий Пшеничный, — я тогда с твоего позволения сам наведаюсь к тебе, как только определишься с жильем. Ты слишком испугалась, с этим шутки плохи, страхи надо искоренять. Не то потом неожиданные проблемы могут возникнуть, вплоть до полного неуправляемого состояния твоего монстра. Если он почует, что ты слаба духом, все время боишься, он сам начнет управлять тобой, и будет действовать, как ему заблагорассудится.

— Хорошо, профессор, приходите. Только я не знаю, когда освобожусь, и куда меня поселят. Может, я все-таки сама загляну к вам в целительскую. Заодно и мастера Даниэля проведаю.

— Вот именно! Смотри, буду ждать. Если до вечера не придешь, знай, к ночи у тебя будет большой толстый прожорливый гость!

Я засмеялась.

— А пока держи зелье. Пей после еды, три раза в день по ложке. Или по необходимости, если почувствуешь перенапряжение и необоснованную тревожность.